Семен Альтов: «Я – юморист-одиночка»

Как утверждает известный писатель Семен Альтов,  его квартира единственная в Питере, где все углы – 90 градусов. «Благодаря усилиям супруги Ларисы ремонт был сделан идеально. А вот от меня совсем нет толку в хозяйстве, – говорит Семен Теодорович. – Максимум, что могу сделать, – что-то перетащить»

Движущая сила моей жизни – лень

– Когда работал с Аркадием Райкиным и театр перебирался из Ленинграда в Москву, была возможность переехать в столицу вместе со всеми, – рассказывает Семен Теодорович. – Но движущая сила моей жизни – лень. Не хотелось трогаться с обжитого места, отрываться от близких людей. Думаю, я был прав. Москва меня наверняка бы перемолола, по натуре я человек мягкий. В столице Альтов, наверное, зарабатывал бы больше, но писал бы наверняка хуже. А в Питере мне ничто не мешает, «я что делаю, то и хочу». Позволил себе роскошь долгие годы оставаться самим собой.

Мне никогда не было стыдно за то, что я делаю. Хотя сами понятия «стыд», «неловкость» сегодня надо писать через
«ять», как ушедшие из употребления и потерявшие первоначальный смысл. Я – юморист -одино чка. Нас осталось два, три. Можно заносить в Красную книгу. Все остальные трудятся в холдингах: «Камеди Клаб», «Кривое зеркало», «6 кадров»… «Кадровики» – то, что мне нравится. Смешно, не пошло и талантливо. Хотя телевидение крутит их в больших количествах, перекармливая зрителя.

Сейчас юмор – серьезный бизнес. И то, что я уже более 30 лет существую один, автономно, и до сих пор нужен людям, меня самого удивляет.

Склероз освежает супружеские отношения

Склероз начался у меня еще в детстве, года в два. Никак не мог запомнить свой адрес. Но в склерозе есть плюсы. Моя жена – красивая женщина. Иногда просыпаюсь и вижу рядом прекрасную незнакомку. Думаю: наверное, я не туда попал! А когда вспоминаю, что рядом законная супруга, бываю приятно удивлен. Склероз освежает супружеские отношения.

Последнее прижизненное издание

У меня странная система работы: опознание того, что я написал. Когда в голову приходит мысль, зная, что сзади крадется склероз, стараюсь сразу же записать. Где угодно – на клочке бумаги, на салфетке, на руке. Но почерк такой же, как память, – чудовищный. Поэтому все время идет следственный эксперимент: «Вам знаком этот почерк? Кто это написал?» Признав, что эти каракули – дело моих рук, трачу кучу времени на расшифровку.

В результате один и тот же текст приходится заново придумывать по нескольку раз. В итоге оттачивается конечное произведение. Скоро выйдет «Избранное» – лучшее из того, что написано Семеном Альтовым. Как я мрачно шучу, последнее прижизненное издание.